Быть исследователем — сложная и кропотливая работа. Обычно учёные годами исследуют одну область и лишь потом публикуют достойный научный труд. В марте министр науки и высшего образования РК Саясат Нурбек сообщил, что в ведущих мировых институтах работают 680 казахстанских учёных.

Мы поговорили с научным сотрудником престижного Нью-Йоркского Университета. Он рассказал нам о сочетании разных областей науки, выборе университета, а также о том, с какими трудностями можно столкнуться в другой стране.

Текст Зере Амангельдинова

Редактура Таисия Королева

Галымжан Тажибаев, научный сотрудник Нью-Йоркского университета

Галымжан родился в Алматы. До шестнадцати лет проживал с матерью в Павлодаре. Учился в Назарбаевской Интеллектуальной школе, окончил её со средним баллом в 4,97 из пяти. Сейчас с женой проживает в Нью-Йорке, где проводит исследования из четырёх основных этапов: составление научной гипотезы, сбор и обработка данных, а также анализ и публикация.

О решении стать учёным

Мне в детстве часто дарили энциклопедии, я обожал их читать и пересказывать. Смотрел National Geographic и Science. Благодаря матери ещё с юношества любил различные школьные проекты.

Постепенно маленькие рефераты переросли в полноценные проекты. Так, в первом классе я рассказывал про неожиданную пользу мороженого для больных ангиной. Потом интересовался созданием бумаги, и по этой причине с пятого класса стал рассказывать о пользе возобновляемых источников энергии. Позже это переросло в полноценный научный проект.

К седьмому классу после школы я проводил время на Машиностроительном факультете Павлодарского государственного университета с профессорами, где мы пытались придумать небольшой источник возобновляемой энергии.

В восьмом классе наша команда полностью подготовила проект волновой гидроэлектростанции по типу «‎утки Солтера» (устройство в форме утки, расположенное в воде, которое генерирует энергию из ударов морских волн — прим.ред). Я также выиграл третье место на Международных Сатпаевских чтениях среди молодых учёных.

Параллельно я участвовал в олимпиадах по математике, химии, биологии и информатике. В десятом классе перевелся в НИШ, где, к сожалению, мне не удалось продолжить ни один из научных проектов. Однако я смог выступить на конференции по нанотехнологиям с докладом о Фуллерене (молекулярное соединение из атомов углерода — прим.ред.).

О выборе специальности

Ещё со школы я интересовался компьютерными науками. После того как в восьмом классе наша команда взяла первое место в республиканской олимпиаде от Microsoft, мой интерес к этой науке только укрепился.

Любовь к финансам и экономике пришла уже в университете. А на магистратуре я решил совместить две разные сферы. Так я написал первое исследование, посвященное стохастическим моделям для учета волатильности опционов.

Сейчас немного расскажу, что это значит. Есть такой финансовый инструмент, называется опционы. Они дают право на покупку или продажу активов. Говоря простыми словами, мы пытались прогнозировать, каким будет движение в волатильности (изменчивости — прим.ред.) этих инструментов.

Существует формула, за которую экономисты Фишер Блэк и Майрон Шоулз получили Нобелевские премии в 1997 году. Она позволяет получить теоретическую оценку европейских опционов. Так вот, поскольку оценка волатильности позволяет более точно захватывать параметры финансовых рынков, был создан класс стохастических моделей или динамических формул, которые позволяют просчитывать финансовую волатильность с помощью симуляций.

О развитии науки в США

Вместе с образованием в области математики я полюбил и научный подход. Мне всегда импонировало, что многие государственные и частные компании за рубежом имеют за своими решениями доказательную базу в качестве научных работ.

Можно увидеть немало заголовков: некая крупная компания совместно с университетом провела исследование или создала новый продукт. Поэтому сразу после завершения магистратуры в Испании на одном из сильнейших факультетов по исследованиям в области финансов в Barcelona School of Economics, я начал подаваться на различные позиции в качестве научного сотрудника в США.

Не секрет, что академическая сфера США является одной из лидирующих в мире. По моему мнению, такая популярность является оправданной. Здесь предоставляются огромные возможности для реализации проектов:поддержка, технологии и инфраструктура. Например, помимо стипендий, студентам докторантуры в США выделяется отдельный бюджет для исследований и конференций.

Немаловажным фактором для меня стало то, что в США множество учёных практически в любой сфере, с которыми есть возможность для коллаборации и написания общих научных статей.

Я подавал заявку в несколько Европейских компаний и в пару Американских университетов, но моим приоритетом был Нью-Йоркский университет. Мне всегда хотелось побывать на Таймс-сквер, погулять по Манхэттену, поработать на Уолл-Стрит. Самым важным фактором стало то, что Нью-Йоркский Университет входит в десятку лучших вузов мира в моей сфере исследований.

Помимо рабочих моментов, я приобрёл опыт коммуникации и взаимодействия в научной среде. Как оказалось, социализация и гибкие навыки не обошли научную среду стороной. На одном из семинаров профессор из Стэнфордского Университета даже давал нам советы о том, как профессионально и важно вести смол-толки, а также помимо работы иметь хобби.

О работе

Важной частью моей работы является представление результатов исследований. Это может включать написание научных статей, подготовку докладов для конференций или презентаций моим коллегам и руководству.

Написание и публикация научной работы может занимать несколько лет. Одну из моих работ в области информационных посредников (субъекты, которые обеспечивают нужной технической инфраструктурой — прим. ред.) презентовали на конференции «Большого яблока». Исследование было сфокусировано на небольших локальных издательствах.

О трудностях

С переездом появилось много новых обязанностей. Приходилось брать несколько предметов, преподавать в университете, заниматься исследованиями в лаборатории. Много времени отнимала бюрократия: заполнение разных форм, налоговые декларации, визовые процедуры, медицинская страховка и тому подобное.

Также было много мыслей вроде: «Я попал в большое яблоко». Мне не терпелось все узнать и повидать — прочувствовать, каково быть нью-йоркцем. В спешке бежать на ранний поезд, выходить в районе Уолл-Стрит, брать чашечку кофе. В Нью-Йорке очень быстрый и своеобразный темп жизни. Благо у меня была поддержка моей семьи и дружелюбный супервайзер.

О перспективах образования за рубежом

Американское образование имеет под собой большой человеческий капитал, состоящий из тысячи, если не миллионов учёных в разных сферах. Академия в США плотно переплетена с частным сектором, поэтому важно понимать, что местные компании заинтересованы в исследованиях. Они готовы предоставлять данные и инвестировать деньги.

Здесь выстроена многолетняя инфраструктура и культура между всеми университетами. Я тесно сотрудничаю с ребятами из Чикаго, Гарварда, и даже не замечаю, что мы находимся в разных городах, поскольку у нас общие предметы, супервайзеры, фонды, инструменты и тому подобное.

Мне также понравилось, что все заинтересованы в твоём росте. Если в человеке видят потенциал, ему будут предоставлять много возможностей для реализации: личное наставничество, отдельные курсы, просто время для изучения материала. А с последними трендами в Америке практикуется концепция DEI (разнообразие, справедливость и инклюзивность — прим.ред.). Наши казахстанские студенты взамен могли бы привнести в американское разнообразие новые взгляды, уникальный образ мышления.

В человеке заложен огромный ресурс и потенциал, которые всегда можно раскрыть, если дать ему необходимые условия. Зачастую такие возможности предоставляются в ведущих вузах мира.