Глава семейства Миерман БИСИМБАЕВ, пока его жена лежит в роддоме , споро управляется с тремя отпрысками. Похоже, он уже привык к неизменным бытовым тяготам и той огромной своей ноше — практически в одиночку всех покормить, обслужить, повоспитывать. И полечить…

Болезнь его сына Дарына проморгали врачи. Это огромная трагедия, с которой Бисимбаевы не смогут смириться никогда. Почти пять лет назад, когда их 8-месячного ребёнка поразил инсульт, они жили в костанайском городе Житикаре. Пытаясь спасти малыша, они переехали для его квалифицированного лечения в Астану да с тех пор там и остались. Мыкались по съемным углам, но это не жизнь: соседи не выдерживали практически круглосуточных криков больного… В конце концов Миерман отважился на ипотеку.

- Мы смирились с тем, что не можем полноценно жить и работать, — говорит Бисимбаев. — Заботы о Дарыне не оставляют нам даже минуты в день. При этом мы не можем забыть о том, что его страшная болезнь — результат врачебной ошибки.

Дарын родился совершенно здоровым и даже опережал в развитии сверстников: уже к восьми месяцам начал говорить и пользоваться ходунками. Но однажды ночью в декабре ­2019-го родители заметили: у спящего ребёнка пальцы дергаются и судорожно сжимаются в кулачок. Фельдшер скорой помощи угрозы для здоровья не увидел, но посоветовал на всякий случай обратиться в поликлинику.

Наутро у Дарына правая рука бессильно повисла. Педиатр причины происходящего не поняла, и родители попытались попасть в кабинет к заведующей медучреждением. Та, не приняв Бисимбаевых, просто отправила их к узким специалистам. Одного из них — детского невропатолога — в житикаринской клинике не было от слова “совсем”. Бисимбаевы обратились к травматологу.

- Нам сказали: скорее всего, ваш сын отлежал во сне руку, — вспоминает Миерман. — Нас, можно сказать, убедили: мол, не выдумывайте ничего, с ребёнком все в порядке. Да и мы, конечно, хотели услышать такие слова… Обрадовавшись, по­ехали домой. А вечером симптомы непонятной болезни стали сильнее. Мы испугались. Следующим же утром наняли водителя и помчались из Житикары в Костанай на приём к невропатологу. Нас осмотрели и передали педиатру, а оттуда госпитализировали в инфекционное отделение.

Но и в инфекционке Бисимбаевым сказали: ваш ребёнок не наш пациент. Тем не менее решили взять пробы крови на анализы. О том, что было дальше, Миерман не может вспоминать спокойно до сих пор.

- Жену в процедурный кабинет не пустили, она сидела под дверью. Слышала, что не могут найти вену на руке сынишки. Потом смотрит — какая-то суета, паника, врачи забегали. Жена, несмотря на запрет, прорвалась к сыну, к ужасу своему, видит: Дарына совершенно перекосило — и лицо, и руку, и все тело!.. Сутки сын провел в реанимации, потом в больничной палате он был очень вялый, а на другой день уже совсем стал другим. Таким, как раньше, больше я его не видел…

Миерман поднял шум, добился госпитализации сына в неврологию. Там у него вдруг обнаружили пневмонию и срочно перевели в педиатрическое отделение. Он лежал там, совершенно не реа­гируя ни на что и ни на кого. Это случилось в канун нового, 2020-го года. Бисимбаев поднял все свои связи и добился, чтобы 1 января ребёнку провели обследование на аппарате МРТ. В ночь на 2 января чете Бисимбаевых сообщили: положение очень серьёзное, часть мозга ребёнка поражена инсультом, и он к тому же перенес вторичный менингоэнцефалит (воспаление оболочек и вещества головного мозга).

- Мы во врачебном кабинете тогда впервые увидели завполиклиникой Житикары, которая отмахнулась от нас, вовремя не заподозрив ничего серьёзного в болезни Дарына, — говорит Миерман. — Оказалось, она даже не помнит, что мы пытались к ней пробиться! Нам сказали, что реабилитация займет много времени. Мы тогда ещё не понимали (и нам никто о том не сказал!), что надежды на выздоровление бессмысленны, что погибший участок мозга не восстановить.

А потом были три недели в реанимации. За это время у ребёнка установили цитомегаловирусную инфекцию (ЦМВИ). Посчитали её врождённой. Уже потом, когда дело дошло до судебных разбирательств, Миерман выяснит: по существующим медицинским протоколам, врож­денная инфекция определяется только в течение первых трёх недель жизни. На его вопрос, как так, внятных ответов не последовало.

Бисимбаев требовал срочной отправки больного ребёнка в столичную клинику, однако местные врачи утверждали: для этого нет показаний, справимся сами. Добившись проведения консультации с врачами из Астаны по каналу телемедицины, Миерман получил рекомендации лечить ребёнка препаратами против ЦМВИ, но… в Костанае их малышу не назначили. Наступил февраль.

- Я записался на приём к акиму Костанайской области, — говорит Миерман. — И надо же, за несколько часов до встречи мне звонят из облбольницы и говорят: все, мы договорились с инфекционной клиникой в Астане, вас там примут, собирайтесь в дорогу. В столице завотделением, едва увидев, в каком состоянии находится наш сын, сказала: “Конечно, мы найдём нужные препараты, ребёнок их получит, но это уже бесполезно. Потеряно драгоценное время”.

Оказалось, Бисимбаевы долго не знали, что если первое МРТ-обследование показало гибель части левого полушария, то второе, проведенное три недели спустя, обнаружило увеличение зоны поражения и переход его на правое полушарие. Малыша Дарына парализовало, он ослеп и превратился в глубокого инвалида только потому, что кто-то вовремя не разглядел его болезнь, а кто-то не посчитал нужным назначить ему адекватное лечение.

В 2021-м, после обращения возмущенного отца к главе государства, сотрудники комитета медицинского и фармконтроля провели проверку, которая установила: возможно, степень поражения головного мозга ребёнка была бы существенно ниже, если бы ему была своевременно оказана правильная медпомощь.

Бисимбаев решил судиться. Пересказывать перипетии процессов не будем, но заметим: лишь в этом году истцу удалось доказать вину сотрудников двух больниц — Житикаринской районной и Костанайской областной. Однако в результате бюрократических проволочек и формального подхода к нормам законодательства последний результат рассмотрения оказался, по сути, абсурдным.

Вы не поверите, но согласно решению апелляционной инстанции суда Астаны вина больниц была вновь подтверждена, а вот в выплате семье Бисимбаевых компенсации за причиненный моральный вред… отказано.

- Суд первой инстанции обязал виновников нашей трагедии выплатить 6 млн тенге, — объясняет Миерман Бисимбаев. — Это решение было основано на нормах, связанных с причинением вреда здоровью ребёнка. В апелляции же посчитали правильным применить норму, регламентирующую порядок возмещения морального вреда по искам близких родственников погибшего человека. Как же так? Ведь наш сын, слава богу, жив!.. Надо ли говорить, сколько эта трагедия принесла в нашу семью слез и страданий! Наш ребёнок на всю жизнь остался инвалидом, лишившись полноценных детства и жизни. А то, что случилось в суде, для нас новый удар, новая незаслуженная обида.

Миерману помогает в этой неравной борьбе за справедливость то, что он юрист. До всех этих печальных событий Бисимбаев работал по профессии в районном акимате. Сейчас он занимается сантехникой в столичных новостройках. Друг, который принял его на работу, установил Миерману свободный график. Это позволяет главе семьи держаться на плаву и быть в нужное время рядом с любимым больным сыном, а также заботиться теперь уже и о своём четвер­том — новорождённом — ребёнке.

Вот только думается, что запас прочности даже у столь сильного человека, как он, не бесконечен. Бисимбаевы на днях обратились к генпрокурору с просьбой вмешаться в ситуацию и подать протест на несправедливое, по их мнению, постановление судебной коллегии по гражданским делам суда Астаны.

Если же кто-то захочет поддержать эту семью словом или деньгами, то сообщаем: всю необходимую информацию можно найти в инстаграм-аккаунте @ daryn_bisimbaev.

Стас КИСЕЛЁВ, фото предоставлено Миерманом БИСИМБАЕВЫМ, Костанай